правда, довольно своеобразным. Черкасов открывал какую-нибудь контору, например риелторскую, набирал штат, привлекал клиентов, брал у них деньги. Затем он исчезал, не заплатив своим сотрудникам ни руб– ля зарплаты и не дав клиентам обещанных квартир.

– То есть он занимался обыкновенным мелким мошенничеством. Выходит так, – сказал Крячко.

– Да, Черкасов этот именно мошенник и есть, – проговорил прокурор. – Но не такой уж и мелкий. Уже на первой такой афере он, по моим оценкам, заработал около полумиллиона, а затем повысил уровень своих доходов до двух-трех миллионов на каждом таком вот мероприятии.

– Но каким же образом он умудряется до сих пор оставаться на свободе? – с удивлением поинтересовался Гуров.

– И почему еще жив? – добавил Крячко. – Ведь люди, обманутые мошенниками, сплошь и рядом бывают мстительными.

– Вполне закономерные вопросы, – заявил Прошин. – Сейчас я все объясню. От внимания правоохранительных органов Черкасов уходил, поскольку все время пользовался услугами подставных лиц. То есть его предприятия были зарегистрированы на других людей, как правило опустившихся, много пьющих. Черкасов использовал сложную схему перевода денег на свое имя. Она работала, обеспечивала ему невмешательство закона. А от обманутых сотрудников своих предприятий и клиентов он защищался с помощью надежной охраны. Вот на этих людей этот бизнесмен денег не жалел, платил им исправно.

– Дайте-ка я попробую угадать, – сказал Гуров. – Мне кажется, эту самую охрану и возглавлял Николай Салько, которого следствие называет подручным Черкасова. Так или нет?

– Попали прямо в точку! – ответил прокурор. – Так оно и есть. Они уже лет десять работают в паре. Черкасов крадет деньги, а Салько его оберегает. Не один, конечно, а с помощью целого штата телохранителей. Тут вот что очень важно. Ни Черкасов, ни Салько не были замешаны ни в одном убийстве. Их даже ни разу не обвиняли в преступлениях насильственного характера. Не случайно Черкасов носит такую кличку – Бендер. Он мошенник, комбинатор, жулик, кто угодно, но только не убийца. Понимаете? Почему же сейчас следствие назначило его главным подозреваемым в совершении серии тягчайших преступлений?

– Но ведь майор Колесов, наверное, излагал вам свои соображения по данному вопросу? – спросил Гуров.

– Излагал, конечно, – ответил прокурор. – Но эти соображения показались мне настолько неубедительными, что я их даже повторять не хочу. Пусть вам их сам Колесов изложит. А я, подводя итог нашей беседе, скажу следующее. Я считаю, что в ходе расследования убийств Куликова, Чугунова и Рябошкапова наши полицейские проявили глубокий непрофессионализм. Я готов повторить эти слова где угодно, на любом уровне. Если расследование и дальше будет идти так, как шло до сих пор, то эти убийства останутся нераскрытыми. Я знаю нашу обычную судебную практику, могу предвидеть, что следствию удастся собрать какие-никакие улики против Черкасова и Салько и они будут осуждены. Сам я как прокурор никогда не поддержу такое обвинение. Но найдутся другие, помимо меня. Люди надолго лишатся свободы, сядут за преступления, которых не совершали. А настоящие убийцы останутся на свободе. Вся надежда только на вас, на то, что вы не дадите свершиться такой несправедливости.

– Тут дело даже не в справедливости или ее нарушении, – сказал Гуров и встал. – Тут речь идет о чести мундира. Что ж, мы с полковником Крячко постараемся показать, что не потеряли профессиональные навыки. Еще раз спасибо вам за помощь, за ценные сведения. А теперь мы пойдем работать.

Глава 6

Из здания областной прокуратуры Крячко вышел в состоянии глубокой задумчивости, как-то на автопилоте сел за руль, завел мотор.

Только когда настало время выбрать маршрут движения, Стас наконец-то словно очнулся, встряхнул головой и спросил:

– Ну и что, куда теперь? К дому Куликова или Чугунова?

– Ты именно так ставишь вопрос? – осведомился Гуров. – Я думал, у тебя будет другое предложение.

– Какое же может быть другое предложение, когда мы такое услышали? – возмутился Крячко. – Наших с тобой коллег обвиняют в полной профнепригодности! Нам нужно смыть это пятно! Надо быстрее провести собственное расследование. Нет, если ты видишь какое-то другое направление работы, то скажи. Может, ты хотел вернуться к дому Рябошкапова?

– Нет, не хотел, – ответил Гуров и покачал головой. – Я только вспомнил, что полтора часа назад ты горячо уверял меня в том, что мы не должны ничего делать, пока не пообедаем. Скоро пять часов, время обеда давно прошло. Я думал, ты захочешь найти подходящее заведение. А ты все о работе.

Стас выслушал эти слова лучшего друга, развел руками, добродушно усмехнулся и сказал:

– Запиши очко в свою пользу. Ты прав по всем статьям. Да, поесть нам совершенно необходимо. Вот как только ты напомнил об обеде, я сразу почувствовал голод. Но уж больно на меня этот прокурор подействовал со своими сведениями. Ведь фактически именно он проделал всю ту работу, которой должны были заниматься наши здешние коллеги. Ладно, хватит о делах. Пока мы сюда ехали, я заметил несколько вывесок. Там была пельменная, одна столовая и пара кафе быстрого питания. Что выберем?

– Мне кажется, что ответ очевиден, – сказал Гуров. – Заведения быстрого питания мы сразу исключим, поскольку все то, что там подают, за еду не считаем. Я бы голосовал за столовую. Так что поедем туда. Будем надеяться на то, что она не закрыта и еда там более-менее приличная.

– Полностью с тобой согласен, – сказал Крячко. – В таком случае нам налево.

Старинные друзья проехали несколько кварталов и нашли столовую, которую заметил Крячко. Из разговора с девушкой на раздаче выяснилось, что какие-то вторые блюда уже кончились, а борщ остыл. Ведь обеденное время давно прошло. Однако сыщики упросили работников столовой разогреть две порции борща, а также котлеты с макаронами. Спустя некоторое время они уже сидели за накрытым столом.

Когда с первым и со вторым блюдами было покончено и настала очередь чая, Крячко сказал:

– А знаешь ли ты, что у меня до встречи с этим прокурором имелась собственная концепция всех этих убийств?

– Откуда же я мог это узнать? – с удивлением осведомился Гуров. – Я пока мысли читать еще не научился. Некоторые твои соображения я, конечно, угадать могу, поскольку не первый год тебя знаю, но никак не более того.

– Это хорошо, – заявил Крячко. – Так вот еще когда мы летели сюда, я подумал, что здешние преступники вполне могли поступить по известному принципу, постарались спрятать нужное убийство среди ненужных.

– Да, понимаю! – воскликнул Гуров. – То есть ты счел кого-то одного настоящей целью преступников, а всех остальных они, по-твоему, убили для вида.

– Нет, теперь это уже не по-моему, – сказал Крячко. – Сейчас я так уже не думаю.